Да, были когда-то и мы рысаками... (часть 1-я)

Старушка,  бабулька,  божий  одуванчик...

Оно,  конечно,  так.
Но  не  совсем.

У  одуванчика  -  богатое  прошлое.  И  остались  пока  что  материальные  свидетельства  этого  славного  прошлого  -  разного  рода  поделки.

Я  прожила,  в  общем-то,  интересную  и  насыщенную  жизнь.   И  Союз  почти  весь  в  свое  время  исходила - изъездила  (включая  Камчатку  и  Курилы).  И  руками  понаделала  много  забавных,  а  иногда  (говорят)  даже  красивых  вещичек.

Дело  в  том,  что   руки  у  меня  росли  из  нужного  места,  да  и  с  головой  (в  смысле  изобретательности)  все  обстояло  наилучшим  образом.    Я  была  из  породы  народных  умельцев.   Невозможного  для  меня  практически  не  существовало.

Ну,  про  женские  доблести  в  смысле  вязания - вышивания  я  молчу.  С  этого  начинают  практически  все.  Но  многие  на  этом  и  заканчивают.

Устав  вязать  руками,  я  купила  вязальную  машину  по  имени  "Северянка",  и  всю  оставшуюся  жизнь  проходила  в  самовязанной  одежке.   Когда  на  меня  свалился  неожиданный  подарок  в  виде  мешка  собачьей  шерсти,  я  научилась  прясть.  Но  не  руками.  Я  сконструировала  и  соорудила   мото-прялку  на  основе  списанного  электрического  моторчика  со  свалки.

Дело  в  том,  что  я  работала  в  удачном  месте,  которое  называлось  -      Московский Электроламповый Завод  (МЭЛЗ).    У  него  была  общая  территория  еще  с  двумя  заводами.  И  у   этих  трех  предприятий    была  общая  свалка,  на  которой  чего  только  не  валялось.   Кроме  того,   можно  было  свободно  ходить  даже  по  их  цехам,  высматривая  то,  что  требовалось   для  творчества.

Нравы   в  те  времена   были  простые,  а  люди  -  доброжелательные.   Найдешь,  бывало,  что-то,   крайне  тебе  необходимое,  и  просишь  разрешения  взять.  Хозяин  вещи  поинтересуется  -  для  чего  тебе  ЭТО  нужно,  для  работы  или  для  дома.  Если  для  работы,  могли  и  не  дать,  но  если  для  дома  -  давали  почти  всегда.    Вот  такие  были  нравы  в  бывшем  ЭСЭСЭСЭРЕ,  когда  в  магазинах  легально  ничего  купить  было  нельзя.   Только  добыть  на  работе  или  найти  на  промышленной  свалке.

Освоив  процесс  моторизованного  прядения,  я  как-то  даже  рискнула  купить  на  Северном  Кавказе  козий  пух.    Спряла  его  и  связала  себе   мохнатую  кофту  типа  мохеровой.    Они  тогда  только  появились,   и  было  их  не  достать.

Потом  от  одежды  я  как-то  незаметно  перешла  к  ремеслам.   Чеканка  (тогда  это  было  дико  модно)  далась  мне  легко.   Материалы  (тонкая листовая   медь  и  латунь)  валялись  на  свалке  в  немерянных  количествах.  Инструмент  я  делала  сама  из  стальных  прутков,  валявшихся  там  же.

Увидев  как-то  раз  мои  работы,  кураторша  народных  промыслов  (кстати,  жена  небезызвестного  Есенина-Вольпина)  предложила  мне  поучиться  ювелирному  делу  у  некого ювелира - самоучки.   И  я  с  радостью  пошла.   Кроме  того,  накупила  книг  по  этому  ремеслу.

Знакомый  мэлзовский  слесарек  соорудил  мне  ювелирные  вальцы  и  сделал  волочильную  доску  для  протяжки  серебряной  проволоки.  Фильеры  для  этой  доски  мне  подарили  в  цеху,  где  тянули  вольфрамовую  проволоку  для  нитей  ламп  накаливания.   Я  не  знаю,  как  там  в  Греции,  но  на  МЭЛЗе  в  семидесятых  БЫЛО  ВСЁ.   И  это  не  преувеличение.

Вопрос  ювелирного  материала  (серебра)  на  МЭЛЗе  также  решался  просто.
На  свалке  валялось  списанное    электрооборудование,  в  котором  были  серебряные  контакты.   Я  отвинчивала  или  сбивала  эти  контакты,  растворяла  их  в  азотной  кислоте,  осаждала  чистое  серебро  соляной,  плавила  полученный  порошок  газовой  горелкой  в  ложке  из  кварцевого  стекла,  выливала  расплав  в  самодельную  форму,  а  полученную  отливку  прокатывала  в  канавках  своих  вальцев  до  сечения,  проходящего  в  самую  крупную  фильеру,  а  потом    с  помощью  своей  волочильной  доски  дотягивала  проволоку  до  нужных  мне  диаметров.

Это  мое   увлечение   стало  возможным  только  благодаря  тому,  что  я  работала  на  МЭЛЗе.   Только  на  нем   и  на  соседних  свалках   можно  было  найти  всё    -  и  серебряные  контакты,  которые  тогда  еще  не  додумались  учитывать,  как  драгметалл,  и  сдавать  отдельно  от  остального  металлолома,  и  фильеры,  и  химреагенты,  и  газовые  горелки,  и  кварцевое  стекло.     Уникальное  было  место.

И  народ  там  работал  первоклассный  и  в  высшей  степени  интересный.   А  объяснялось  всё   просто.  Директор  завода,   Цветков Г.М.,   никого  и  ничего  не  боялся.   Он  брал  к  себе  на  работу  всех  евреев,   выгнанных   по причинам   "пятого  пункта"   из  других  мест.
Да,  МЭЛЗ,   я  очень  не  любила  твои  бесконечные,  темные,  грязные   и  холодные   коридоры,  где  подчас  и  дышать-то  было  нечем.   Я  мечтала  о   времени,  когда  мне  не  надо  будет  каждый  день  входить  в  твои  крепостные  (на  самом  деле!)  стены.
 Но  даже  тогда  я  четко  понимала,  что  когда-нибудь    буду  вспоминать  о  днях,  проведенных  в  твоем  мрачном  чреве,  с  нежностью  и  тоской.
И  вот теперь,  когда  мне  случается  проходить  мимо  тебя,  я  смотрю  на  твои  стены  с  душевным  трепетом,  почти  со  слезами.

Твои  стены  стоят.  Но  ТЕБЯ  уже  нет.   ТЫ  -  умер  и  ушел  в  небытиё.   Совсем  как  человек.  Теперь  в  твоих  лабораториях  склады,  склады,  склады....    И  ни  одного  знакомого  человека.   Зато   в  Израиле  пока  еще   попадаются   старые  "мэлзАвцы".   И  я  -  одна  из  них.

Я  люблю  тебя,  СТАРЫЙ  МЭЛЗ.