Вообще – то, все нормальные люди получили его еще в аэропорту Бен-Гурион.
И только
уроды вроде меня, спрятавшие документы в багаж, а не в ручную
кладь, должны делать
это теперь по
месту жительства. Но орган
МВД в Маалоте
послал меня подальше,
а именно - в Акко.
Якобы, у них,
в Маалоте, чего-то
там нет.
И вот
сегодня, выбрав теплый солнечный день
без дождя, я
поехала. Прямой транспорт из
Маалота в Акко не ходит.
Сначала надо доехать до
Нагарии, а оттуда
другим транспортом ехать
в Акко. Всего-то километров
25 (суммарно). Я
думала, что это
раз плюнуть. Выеду себе
по расписанию в 8-25 и где
-то в десять, по – любому, я уже буду
на месте. Быстренько все сделаю, а
в оставшееся время
осмотрю старый город и «пощупаю» море,
очень ли оно соленое J.
Так ни
фига! Автобус на
Нагарию опоздал минут
на 25. А в Нагарии
(язык до Киева…) какие-то
советчики запихнули меня в
маршрутку, которая в Акко
- то приехала, но
на другой конец
города, где мне
надо было дождаться
еще одного автобуса
и ехать еще
минут 15-20. И в довершение всего оказалось, что
тамошняя ментовка работает
с 14-30, что мне
по-английски растолковала дама
при входе, вооруженная
металлоискателем. Кроме того,
может оказаться, что
прием будет по
предварительной записи, и
я просто пролечу.
От таких
радужных перспектив у меня пропал
всякий интерес к
Акко, как к
туристическому месту, и
я просто спросила,
где тут посидеть
на лавочке и в теньке. Мне
сказали, что рядом
- роскошный парк. И вот я
в нем, сижу
за столом для
пикников. Вокруг много
выжженных старых кострищ и кучи выброшенной одноразовой посуды.
Народ, как и
повсеместно, в Израиле
за собой не
убирает.
Одна радость
- я при
деле. Уж
не знаю, почему,
но я взяла
с собой ноут.
И сейчас, удобно
сидючи за столом,
отстукиваю сии строчки.
На солнышке
жарко, да и
экрана не видно,
а в теньке
удобно, но ветер
свищет - дай
божЕ. Высижу, сколько
смогу.
Когда я
пришла, парк был
абсолютно пуст. Потом
приехала пара русскоязычных пенсионеров на
некоем четырехколесном драндулете
на электрическом ходу.
Здесь много таких
самокатов. Их выдают
инвалидам вместо инвалидных
колясок. А изобретательные русичи
чем только их не дополняют!
У этого умельца
сзади был прицепчик
для продуктов и
прочего барахла, а
над посадочными местами
был возведен полиэтиленовый шатер.
Получилась мини-машинка с
кузовом и багажником.
И двигаются эти
шарабанчики довольно быстро.
Мне даже самой
такой завести захотелось.
Всю дорогу,
пока мы ехали
в Акко, я
смотрела по сторонам
и старалась понять,
моя эта страна,
или нет. Говорит
ли она хоть
что-то моему сердцу,
цепляет ли хоть
каким-то боком за
душу.
Я ведь
человек хожалый. Бывали
в разных странах
такие моменты и
такие встречи, что
уезжать или уходить
оттуда не хотелось.
Мгновенно так прикипаешь
душой, что расстаешься
со слезами. И
хочется длить и
длить присутствие в
этих удивительно родных
почему-то уголках земли.
Но тут?
Нет, нет и
нет. Возможно, это
пройдет. Возможно, я отыщу
и на этой
земле уголок, где
если и не
смогу поселиться, так
хоть буду иметь
возможность приходить туда
хоть изредка и
отдыхать душой.
Может, я
еще мало что
здесь повидала, но тот
Израиль, который открылся
мне сегодня и
который я вижу повседневно в Маалоте, это
не моя земля.
Не земля моего
сердца. (Россия, кстати,
тоже не моя
земля. С некоторых
пор она мне
стала просто ненавистна.)
Я - еврейка по
рождению, но не по ощущению
себя в мире.
Я человек без
национальной принадлежности. Я не ощущаю
себя членом никакого
клана. Не принадлежу
ни к какой
общности людей. Разве
что - в
самом широком смысле:
я - человек.
Двуногое, разумное прямоходячее
существо. Не более
того. У меня
нет никаких культуральных
предпочтений. Я сама по
себе, я -
одиночка.
А с
другой стороны -
не все так
плохо складывается. Где
бы еще в
мире (и уж
точно не в
Москве!) я бы
вот так сидела
в безлюдном и
довольно глухом месте
(чета русскоязычных старичков
уже уехала на
своем электромобильчике), сидела
бы с материальной
ценностью (ноутбуком) на
руках и не
боялась бы, что
его отнимут, а
мне надают по
шее. Кстати, и
подъезды тут без
кодовых замков. Заходи
любой (хоть кошар,
хоть клошар) и
делай свои темные
делишки. К слову,
бродячие, дикие, ничейные
кошары тут на
каждом шагу, а
вонючие клошары типа
московских бомжиков здесь мне еще
не попадались ни
разу.
И вот
чего еще я
никак не пойму,
как у израильтян
обстоят дела с
чувством прекрасного? Почему
им не хочется
строить красиво? Почему
современные многоэтажки так
неэстетичны? Почему одноэтажные
индивидуальные дома сделаны
как будто не для
себя?
Вопросы, вопросы....
Получу ли ответ
хоть когда - нибудь?
Что-то я
немного подзамерзла в
тени на ветродуе.
Пойду - ка на солнышко,
да и до
начала присутственного времени
остался всего час с небольшим.
Пусть мне повезет,
пусть я попаду
на прием, а
не уеду ни
с чем. Второй
раз мотаться сюда
мне совсем не
катит.
Дописываю уже
на следующее утро.
За полчаса до начала приема у заветных дверей
стал собираться народ. Русской
речи не слышно. А мне
так надо было узнать,
они все пришли
по предварительной записи или
нет. И я громко, в
пространство спросила, говорит ли кто-нибудь по-русски? Никто не отозвался. И я пошла
в сам торговый центр (а
контора расположена именно там), чтобы найти кого-то русскоговорящего. Вышла
на лестницу, а там стоит
парнишечка, которому по
возрасту ну никак
не положено знать
русский. Но я
и его спросила.
И с удивлением услышала, что «таки
да».
Оказалось, что
его родители 17 лет назад уехали
из Западной Украины (г. Ужгород), и
сохранили в семье не «мову»,
а настоящий русский.
Сохранили настолько, что тогдашний
трехлетний малыш вырос
с приличным знанием
русского языка.
И вот этот Дан
(Данечка), потерявший свой
теудат зеут и пришедший за новым,
и стал моим
гидом. При том
невероятном скоплении народа,
которое образовалось перед
заветными дверями к
14-30-ти, не было
никакой четко организованной очереди.
Казалось бы, пришедшие заранее
и пройти должны
были бы раньше других. Во
всяком случае, в
России было бы именно так. Все
стояли
бы в затылок
друг дружке и ревностно
следили бы, чтобы припозднившийся хитрован
не проскочил бы раньше других.
Тут же - ничего подобного,
никакой живой очереди.
В положенный час
заветная дверь отворилась,
и первыми в
нее зашли те,
кто очутился ближе к двери. А
это были вовсе
не те, кто
пришел раньше других.
И никто не
кричал на иврите,
что «вас здесь
не стояло».
Хорошо, что
я каким-то седьмым
российским чувством определила,
что надо держаться
именно ближе к двери. И
мы с Даней
были практически в
первых рядах. Слава
Богу, что я
его все же нашла, потому что тетечка на первичном (распределительном) приеме
не секла «руссит»
абсолютно. И только
благодаря Дане она
дала мне направление
к русскоговорящей сотруднице.
Таким образом, мы с Даней «отстрелялись» невероятно
быстро. Но время
шло уже к 16-ти, а
темнеет в половине шестого. Гулять
по городу было
некогда, и мы
с Даней двинулись
в обратный путь,
благо, он был
из Нагарии и
половину пути мы
были попутчиками.
В Нагарии
нужный мне автобус
ушел прямо из-под
носа. Я пыталась
сориентироваться по вывешенным
расписаниям самостоятельно (Даня
до автостанции не
доехал, сошел ранее).
И вот тут-то я поняла, что
не могу без
посторонней помощи понять
ничего. Цифры, они
и в Африке
Израиле цифры. Я могу понять,
которые из них означают
номера автобусов, а
которые - время
отправления. Но вот
КУДА едет данный
автобус, понять без
переводчика невозможно. А
дергать постоянно окружающих
мне уже порядком
обрыдло. Поэтому я
просто спрашивала каждого подъехавшего и открывшего дверь водителя «Маалот?»
и когда услышала
что-то, похожее на
подтверждение моей догадки,
села. Правда, для
большей уверенности я
задала тот же
вопрос пассажирам, и
когда мне согласно
закивали, успокоилась окончательно.
Надо сказать,
что перемещение автобусом
в Израиле приятнее,
чем в России.
То ли у
них рессоры лучше,
то ли дороги
глаже, но не
трясет абсолютно, а
мягко укачивает. И я, как
могла, боролась со
сном, так как
объявляемых водителем остановок
я тоже не
понимала. Мне надо
было смотреть, чтобы
не пропустить свою
остановку. То, что
мы подъезжаем к
Маалоту, я поняла
уже издали. Город
на горе, и
на самой ее
верхушке, возвышаясь над
всей округой, торчит некое
сооружение, напоминающее гигантский
факел. Мне надо
было сойти именно
рядом с факелом.
Но когда въехали
в город, факел
из поля зрения
пропал. И я
стала смотреть на
остановки в надежде
узнать знакомую.
И ведь
не узнала! Только
когда стало сходить
очень много народа,
я без всякой
надежды спросила водителя
наудачу: «Мерказ?» Он
утвердительно закивал и, прервав
встречный поток пассажиров,
уже начавших входить,
выпустил меня. Вот так,
считай – случайно, я добралась
до дома уже
в полной темноте.
В общем,
как я поняла,
ездить здесь - довольно
неприятное и нагрузочное
для психики занятие.
Даже в Норвегии
мне не было
так неуютно. Алфавит-то латинский, и худо
– бедно всегда можешь
прочитать название. А
тут - фигушки!
И главное, это
пожизненно. Никогда не
одолеть мне эту
восточную вязь ни
на каком уровне.
Память - ёк. А
без нее
- никуда.
Тем не
менее, как бы
то ни было,
в кармане теперь
у меня молоткастый серпастый израильский
паспорт. В пластиковую
серенькую обложечку с
традиционным семисвечником на
выдавленном гербе, расположенном
на противоположной российской
традиции (обратной) стороне
обложки, вложено одностраничное удостоверение личности с фотографией и номером, закатанное
в пластик. Многостраничного паспорта
в российском понимании
этого слова, куда
можно вписать детей,
поставить кучу прописок,
здесь нет. Здешний
паспорт - просто
удостоверение личности. И
что там написано
- тайна за
семью печатями. Для
меня.
Еще в
эту обложечку всунута
столь же непонятная
для меня бумажка
с буквами и
цифрами. Надо будет
кого-нибудь поспрашивать, с
чем ее едят.