Почему я ненавижу собак

Из  деревни  я  обычно  уезжаю  постепенно.  И  в  этот  раз  так  же  -  я  в  первый  день  отвезла  на  станцию  тележку  с  грузом,  потом  вернулась  к  себе,  переночевала,  а  на  следующий  день  заперла  дом  и  пошла  с  рюкзаком  на  станцию.  Оставила  там  же   и  рюкзак  и  вернулась  налегке  в  Ванчугово,  что  в  полутора  километрах  от  станции  и  где  есть  заброшенный  дом,  в  котором  у  меня  раскладушка  и  спальник  для  ночевки. Там  я  обычно  ночую  перед  отъездом,  так  как   поезд   по  расписанию  уходит  в  восемь  утра.

В  Ванчугове  я  решила  пообщаться  с  местным  населением,  которое  собралось  у  одного  из  домов.   И  только  я  подошла  к  честнОй  компании,  как  на  меня  набросилась  собака.  Кругом  было  полно  народа,  тут  же  сидели  хозяин  с  хозяйкой,  но  их   новый  пес,  который  не  был  знаком  со  мной  лично,  решил,  что  я  опасна  и  что  со  мной  надо  расправиться.

Когда  он  на  меня  бросился,  норовя  вцепиться  в  горло  (пес  был  огромный  и  на  задних  лапах  -  ростом  с  меня),  я  выставила  вперед   многострадальную   правую  руку  и   челюсти  его  сомкнулись  на  моем  предплечьи.  Я  кричала  хозяину,  чтобы  он  оторвал  собаку  от  меня,  а  он  только  пытался  ее  уговаривать  словесно.    Пес  тем  временем,  отпустив  изжеванную  руку,  укусил  меня  за  ногу  и  повалил,  норовя  добраться  до  горла.   Я  каким-то чудом  не  дала   ему  это  делать,  и  он,  промахнувшись,  ударил  меня  зубами  куда-то  в  голову  (потом  от  этого  удара  у  меня  образовался  фингал  под  правым  глазом)  и  вцепился  в  кепарик  вместе  с  волосами.   Я  думала,  что  мне  конец.  Но  тут  его  колченогий  хозяин  наконец-то  доковылял  до  нас,  ухватил  пса  за  ошейник,    с  трудом  оторвал  его  от  меня  и  запер  в  сарай.   Пес  обиженно  заскулил.

Я  поднялась  и  пошла  к  людям.   Рукав  штормовки  был  разорван,    и  оттуда  капала  кровь.  Мне  помогли  снять  штормовку,  и  тут  наконец-то  стало  видно  рану.   Рваная  жеваная  рана,  (сплошное  мясо  без  кожи)  сантиметров  пяти  диаметром  истекала  кровью. 

Я  была  в  полном  ужасе.  Причем,  не  только  от  вида  раны  и  от  боли,  но  и  от  того  положения,  в  котором  оказалась  -  мне  же  завтра  ехать  в  Москву  на  двух  поездах  и  на  метро  с  жутким  грузом  и  теперь  -  без  одной  руки.   А  у  меня   тележка  на  20  кг  (с  обнаруженными  в  доме    запасами  варенья)  и  рюкзак  на  15  со  всяким  нужным  барахлом.  Платформы  на  нашей  станции  нет.  Как  поднимать  все  это  (и  себя  тоже)  в  вагон одной  рукой   и  на  полтора  метра  от  земли?   День  будний,  попутчиков,  чтобы  помогли  сесть,   может  и  не  быть.   Но  хозяин  пса  сказал,  что  завтра  ему  как  раз   ехать  в  Кашин  к  врачу  и  он  меня  посадит.

С  рукой  надо  было  что-то  делать.  До  травмопункта  в  Москве  надо  было   продержаться  еще  сутки.   Хорошо,  у  местного  населения  оказалась    в  запасе  перекись,  и  бинт  нашелся.   Когда  кровь  перестала  капать,  руку  перевязали,  и  я  пошла  ночевать  к  себе.  Поспать  мне  практически  не  удалось,  так  болела  рука.   Утром  она  была  уже  совсем  плохая,  двигать  ею  было  очень  больно,   но  меня  в  поезд  подсадили,  груз  подняли,     и  я  впервые  в  жизни  всю  дорогу  до  дома   просила  добрых  людей  помочь  мне  с  тележкой. 

Вот  он,  наш  "остановочный  пункт  220 км".  Слева  -  моя  тележка.

А  это  -  хозяин  пса  возле  моего  груза  (тележка  плюс  рюкзак).

Рука  в  окровавленной  повязке  выглядела  жутко.  На  брюках  -  пятна  крови  в  том  месте,  где   собака  хватанула  меня  за  ногу.

А  в  таком  виде  я  шла  по  Москве.

Доехала  до  дома  я  только  к  началу  пятого  часа  и  сразу  же  пошла  в  травмопункт.   Мало  того,  что    в  нашем  травмопункте  работают  исключительные  звери  и  садисты, рвущие  бинты  по  живому  мясу,  не  отмачивая,  у  них  еще  и  медикаментов  никаких  нет.   Промыв  мне  рану  вместо  перекиси  какой-то  мутной  дрянью, разведенной  в  поллитровой  банке,  они  наложили  повязку  без   всякой  мази.   Там  же  мне  сделали  и  первую  прививку  от  бешенства.   Вообще-то  полагалось  колоть  меня  и  от  столбняка.   Сестра  сходу  и  уколола.  А  потом  врач  спросил  ее,  а  поставила  ли  она  мне  кожную  пробу  на  реакцию  на  столбняк   (можно  ли  меня  вообще  от  этой  напасти  вакцинировать,  нет  ли  аллергии).  И  уже  сделав  укол,   глупая  сестричка  поставила  мне  еще  и  пробу.    Проба  получилась  положительная,  то есть – колоть  меня  нельзя.  А  я  ведь  уже  уколотая!!!       В  общем,  продержали  они  меня  там еще   долее  часу,  чтобы  посмотреть,  не  отброшу  ли  я  копыта  от  этого  укола,  а  потом,  успокоившись,  отпустили.   В  общем,  профессионализм  на  нуле,  плюс  еще  идиотизм  махровый.   И  это  московская   травматология.

 

  Когда  на  следующий  день  я  пошла  в  поликлинику  к  хирургу  на  перевязку,  бинт  даже  отмочить  не  удалось  и  опять  рвали  по  живому.   В  общем,  в результате   ни  в  какой  Питер  на  свидание  к  внуку  я  не  поехала,  так  как  надо  было  по  определенному  графику  делать  уколы  от  бешенства  и  каждый  день  ходить  на  перевязки.    Тем  и  занимаюсь  до  сих  пор.

Еще  я  сходила  в  милицию  и  написала  заявление,  чтобы  хозяина  собаки  обязали  держать  ее  на  привязи,  не  спуская.  Потому  что  этот  любитель  собственного  спокойствия  каждый  вечер  выпускает  ее  из  сарая,  и  она  до  утра  в  свободном  полете  охраняет  его   имущество  и  его  самого.    А  мимо  их  дома  проходит  дорога  от  станции  до  окрестных  деревень.   Раньше  поезд  приходил  в  8  вечера,  и  люди  проходили  мимо  собаки,  когда  та  сидела  в  сарае.  А  теперь  они  будут  идти  ночью,  когда  собака  на  свободе.  И  страшно  подумать,  чем  все  это  может  закончиться  и  для  путников,  и  для  самогО  владельца  баскервильского  пса.

Вот  прошло  уже  больше  10  дней  с  момента  написания  заявы,  но  реакции  никакой.   До  деревенских  ли  собак  нашей  доблестной  милиции!

Собственно,  это  был  второй  случай,  когда  меня  покусала  собака.  Первый  был  лет  15  назад,  в  нашей  деревне,  в  Шевелеве.   Домашний  цепной  пес  сорвался  с  привязи  и  сбежал,  а  я  попалась  ему  на  пути.  И  если  до  этого  случая  я  относилась  к  собакам  с  симпатией  и  абсолютно  их  не  боялась,  то  после  него  стала  относиться  к  ним  настороженно,  и  ни  о  какой  симпатии  и  речи  быть  не  могло.

А  теперь  я  это  зверье  просто  люто  ненавижу  и,  будь  моя  воля,  изолировала  бы  их  от  общества     вместе  с  их  беспечными  хозяевами.

У  нас  в  московском  доме,  кстати,  на  седьмом  этаже  (а  мой этаж  -  восьмой)  живет  ярая  собачница.  У  нее  их  аж  2  штуки.  Порода  нервная,  визгливая.   Доберманы.  И  злющие  -  жуть.   Но  мало  того,  что  на  лестнице  люди  робко  пробираются  мимо  них  бочком,  весь  подъезд  страдает  от  их  лая  в  ответ  на  любой  звук.   Особенно  достается  семейству,  живущему  непосредственно  рядом.

И  мне  глубоко  непонятно,  почему  наше  законодательство  так  гуманно  по  отношению  к  этим  мерзким,  надоедливым  и  потенциально  опасным  тварям,  и  совсем  не  любит  людей,  живущих  рядом  с  ними.    Дождусь  ли  я  (и  множество  других  страдающих  людей)  того  момента,  когда  будет  запрещено  держать  в  многоквартирных  домах  ну,  если  и  не  всех  псов,  то  хотя  бы  таких,  которые   лаем  мешают  жить  соседям?

Любишь  зверье,  не  можешь  без  него  жить,  заводи  себе  виллу с  высоким  забором   и  наслаждайся  в  уединении.  Но  ты  не  имеешь  никакого  морального  права  получать свое    удовольствие  за  чужой  счет.   За  счет  людей,  которые    за   твое  сугубо  личное  собачье  удовольствие  расплачиваются  своим  неудовольствием  от  их  лая,  а иногда  и   физическими  страданиями,  здоровьем    и  даже  жизнью  от  их  зубов.

Цитата:  «До 30 тыс. человек страдают от укусов собак ежегодно в Москве, сообщила эпидемиолог Центра Госсанэпиднадзора столицы Людмила Цвиль на пресс-конференции…»

И  как  это  называется?