Вот теперь уж точно - ТОЧКА

Сегодня  встречалась  с  Галининым  пастырем  на  предмет  передачи  ей  ответного  письма.  И  он,  и  жена  его  (тоже  миссионерша – проповедница)  -  молодые  люди  до  30-ти.  Интересно  было  бы  понять,  конечно,  как  люди  в  столь  юном  возрасте,  в  наше  время  и  в  иудаистской  по  преимуществу  стране  становятся  проповедниками  христианства.  Но    любопытство  мое  было  бы  не  к  месту  и  не  ко  времени  -  через  10  минут  у  них  начиналось  служение.

Он  начал  уговаривать  меня  ПРОСТИТЬ  Галину.  Слова  «простить»,  «прощение»  не  сходили  у  него  с  языка.  Вернее  -  именно  сходили,  и  очень  густо.  Я  сказала,  что  простить  можно  того,  кто  чувствует  свою  вину  и  просит  о  прощении.  А  Галина  (тут  я  передаю  ему  оригинал  ее  галиматьи)  не  только  вины  своей  передо  мной не  чувствует,  она  считает,  что  это  я  перед  ней виновата  и  милостиво  прощает  меня!  Ну  что  за  нонсенс?

Он  предложил  встретиться  втроем.  Но  я  заглянула  внутрь  себя  и  увидела,  что  все  мои  потроха  встали  на  дыбы.  И  сказала,  что  больше  никогда  в  жизни  мне  бы  не  хотелось  ее  увидеть  даже  мельком,  а  о  том,  чтобы  «говорить»,    даже  и  речи  быть  не  может  -  так  она  мне  омерзительна.

А  он  опять  о  «прощении»  и  о  том,  как  трудно  мне  будет  жить,  не  простив  ее.

Тут  я  поняла,  что  в  таком  русле  впереди  тупик  и  попрощалась,  попросив  его  прочесть  мое  письмо  к  ней,  чтобы  понять,  что  произошло  на  самом  деле.  И  только  после  этого  отдать  письмо  ей.  Он  обещал.

И  только  по  пути  домой   я  наконец-то  поняла,  почему  ее  письмо  было  о  прощении  МЕНЯ.   Все  очень  просто.  Эта  новообращенная  дурилка  только  слушает   слова,  что  говорит  ее  пастырь,  не  вникая  в  их  смысл.    А  он  говорит    о  «прощении  вообще».  Ему  неважно,  что  в  любом  конфликте  есть  правые  и  виноватые.  И,   по  его  идее,   разобраться,  «кто  есть  кто»,  может  только  Бог.  А  его  пасторское  дело  не  разбираться,  а    только  увещевать  паству  на  тему  прощения.  Вот  она  и  решила   ПРОСТИТЬ  МЕНЯ!

Вот  только  почему       его  проповедь   так  однобока  -  «прощать»  кого-то?  А  где  же  «просить  прощения»  у  того,  кого  обидел?

Но  этот  вопрос  уже  не  к  Галине,  а  к  пастырю.  А с ним  мы  вряд  ли  еще  когда – нибудь  пересечемся.