Мигачи

Чуть  наискосок  от  меня,  через  дорогу,  во  втором  доме  до  сих  пор  живут  в  Шевелеве  последние  оставшиеся  там  местные  жители.   Муж  и  жена  по  фамилии  Мигачёвы.   Или,  как  их  там  всегда  называли  -   Мигачи.     Мигач  и  Мигачиха,  если  за  глаза.  А  вообще-то  он  Анатолий  Николаевич,  или  дядя Толя,  а  она  просто  Шура,  несмотря  на  то,  что  ей  84  года.  Да  и  Мигач  не  мальчик  -  ему  75,  мой  ровесник.

Прямо  скажем,  довольно  нестандартный  по  деревенским  понятиям  брак.  Обычно  мужики,  особенно  деревенские,  берут  бабу  моложе  себя.   А  тут  почти  10  лет  разницы  в  обратную  сторону.   Когда  я  пыталась    узнать  у  Шуры,  как  так  получилось,  она  сказала,  что  он  был  и  остался  маменькиным  сынком,  и  в  ней  он  искал  именно  "мамку",  за  широкой  спиной  которой  можно  уютно  устроиться.

Вот  как  они  выглядели  в  молодости:

А  теперь  он  выглядит  так:

Мигач  был  первым  местным  жителем,  с  которым  я  познакомилась  после  покупки  дома.  Обдираю  я  себе  спокойненько  обои,  как  вдруг  в  дверном  проеме  появляется  пьяненький,  очень  маленького  роста  мужичонка,  садится  на  порог  и  начинает  выяснять,  кто  я,  откуда  и  почему  вдруг  мне  понадобился  этот  дом.   Я  стараюсь  отвечать  содержательно,  но  какой  разговор  с  пьяным?   Мужичок  -  само  радушие,  и  просит,  если  чего  нужно,  обращаться  к  нему  без  всякого  стеснения.

Это  я  потом  поняла,  что  Мигач  в  пьяном  виде  наобещает  тебе  все,  что  хочешь.   И  даже  сделает,  если  будет  в  состоянии  (чем  многие  бессовестно  пользовались).  В  трезвом  виде  обещаний  не  помнит.  Но  если  обратиться  с  просьбой  к  трезвому,  сделает  обязательно,  если  сможет.   Собственно,  он  оттого  и  бывал  частенько  поддатый,  что  люди  "благодарили"  его  за  какие-нибудь   услуги   стандартным  деревенским  способом  -  наливали.    Но  хоть  у  меня  и  "было"   (на  всякий  случай),  я,  уважая  Шуру,  никогда  не  спаивала  её  супруга.   Деньги,  предлагаемые  мной,  он  принципиально  не  брал.  Так  что,  за  20  с  хвостиком  лет  я  в  долгу  перед  ним,  как  в  шелку.   А  как  бабе  в  деревне  одной,  без  мужика?   И  хоть  я  рукастая,  но  косу  налаживал  мне  он.   И  уже  не  помню,  что  еще  он  мне  делал.   Но  делал.

Иногда,  пьяненький   (а  трезвый  он  ко  мне  почти  не  приходил),  он  пытался  даже  не  то,  чтобы  кадриться,  а  слабо  намекать,  что  я  ему  нравлюсь  и  он  меня  "уважает".  И  даже  говорил,  за  что  -  за  ум,  как  ни  странно.   И  со  своей  стороны  я  могу  сказать,  что  он  в  деревне  был  для  меня  единственным  "братом  по  разуму".  Иногда,  когда  я  заставала  его    в  трезвом  состоянии,  нам  удавалось  побеседовать  на  достаточно  умные,  совсем  не  деревенские   темы.

Мигач  был  нестандартен  и  нетипичен  для  деревни  "от  и  до".   Ну  какой  предприимчивый  деревенский  мужик  упустит  возможность,  отслужив  в  армии  и  получив  на  руки  паспорт,  распрощаться  с  убогой  деревенской  жизнью  навсегда?   Он  и  попытался  это  сделать  -  на  какое-то  время  осел  в  городе,  устроился  на  работу.   Но  не  понравилась  ему  городская  жизнь,  и  вернулся  он  в  родное  село,  женился  на  мамке-Шуре  и  прожил  жизнь  за  ее  широкой  спиной  на  правах  большого  ребенка,  живя  так,  как  ему  хотелось.

А  хотелось  ему  что-то  изобретать  и  что-то  делать  головой  и  руками.   Он  -  самородок,  прирожденный  Кулибин.  Чего  только  он  не  изобретал  и  не  делал?    В  основном  это  было  что-то  транспортное.   Находил    где-то  что-то  списанное  и  выброшенное  на  свалку,  приволакивал  это  добро  в  свой  сарай  и  делал  из   металлолома  нечто  самодвижущееся  и  полезное.   Причем,  разбирался  во  всем  -  и  в  механике,  и  в  электрике.   И  фары  у  него  светились,  и  бибикалка  бибикала.

Еще  в  прошлом  году  стоял  у  него  на  дворе  самодельный  трактор,  которым  он  и  пахал,  и  косил,  и  сажал,  и  окучивал,  и  выкапывал.    И  даже  ездил  на  нем  в  центральную  усадьбу.   В  этом  году  трактора  я  не  увидела.   Зато  во  дворе  стоял  самодельный  грузовичок.

 Собранный  из  старья,  он  довольно  шустро  бегает  по  местным  разбитым  дорогам.

Я  уж  не  говорю  об  инвалидной  коляске,  сделанной  им  для  жены:

Но  самое  главное  его  достижение  стоит  в  сарае.    Вот  в  этом  самом  сарае  для  просушки  картошки,  дверь  в  который  приотворена.

А  если  в  дверь  войти  -  там  стоит  вот  такая  красота:

Если  кто  не  понял,  это  аэросани.   Причем  -  работающие,  проверенные  в  деле.   Развивают  скорость  по  снежной  целине  более  80  км/час.   Спидометра  на  них  нет,  но  он  на  них  обгонял  автомобиль,  идущий  по  дороге   именно  с  такой  скоростью.   

Это  уже  далеко  не  первая  модификация  его  саней.   Когда  зимой  до  деревни  расчищали  дорогу,  сани  были  на  полозьях.   А  теперь  дорогу  не  чистят,  и  ему  пришлось  делать  сани,  скользящие  на  брюхе.   И  сделал-таки.    А  особенно  он  гордится  винтом,  который  сам  выстрогал  из  дерева.

Спрашивается,  зачем  человеку  аэросани?   Ну,  если  раньше  они  были  скорее  для  выпендрежа,  то  теперь  это  предмет  первой  необходимости.   Я  уже  говорила,  что  семья  зимует  в  деревне.  Два  старика  75-ти  и  84-х  лет.  Из  которых  один  (вернее  -  одна)  в  высшей  степени  больной  человек,  полуслепой,  живущий  на  таблетках  да  еще  и  с  переломом  шейки  бедра.  Нет,  они  не  совсем  брошены  на  произвол  судьбы.   Наше  человеколюбивое  государство  назначило  им  опекуна,  человека,  который  должен  их  навещать,  колоть  дрова,  приносить  хлеб, воду  и  иные  продукты,  покупать  лекарства. 

  Это  -  местный  почтальон,  живущий  в  пяти  километрах  от  нашей  деревни.   На  его  попечении,  кстати,  еще  один  больной  старик  из  деревни  Ванчугово,  до  которой  от  Шевелева  еще  4  км.   Лет  почтальону  под  40.  И  добирается  он  до  своих  подопечных  стариков  летом  на  велосипеде,  а  зимой  на  лыжах.   Как  говорится,  "при  любой  погоде,   и  непогоде".   Человек,  кстати,  пьющий.  И  хорошо  пьющий.    И  вот  на  тот  случай,  если  почтальон  почему-то  не  придет,  или  случится  в  семье  какое-то  ЧП,  и  нужны  аэросани.   Если,  конечно,   с  ним  самим  по  дороге  ничего  не  случится.   Вот  представьте  себе,  что  сани  сломаются  на  полпути.  Как  он  будет  добираться  до  жилья  по  полуметровому  (а  то  и  глубже)  рыхлому  снегу  без  лыж?   И  это  наша  страна,  Россия-матушка,  где  человек  для  государства  -  хуже  грязи.

Ладно,  риторику  в  сторону,   щас  закончу  про  дедушку  и  начну  потом  про  бабушку.

Мигач  -  человек  известный  всей  округе.   Если  у  кого-то  что-то  сломалось,  везут  к  нему.  И  не  было  случая,  чтобы  он  не  помог.  А  вот  в  какой  "творческой  лаборатории"  он  создает  свои  шедевры.

И,  что  самое  удивительное,  знает,  где  что  лежит.  Когда  в  этот  раз  мне  понадобилась  очередная  железяка,  он  только  руку  протянул  и  сразу  нашел.

И  вот  теперь  -  о  Шуре.

Как  я  уже  говорила,  у  нее  сломана  шейка  бедра.  7  лет  назад  она  неудачно  упала  в  сенях  и  угодила  в  Кашинскую  больницу.   Там   ее  подержали,  сколько  положено,  да  и  спровадили  в  дом  престарелых.

Мигач,  оставшись  один,  пьянствовал  беспробудно.   Более  того,  его  дом  постепенно  превратился  в  грязный  притон,  где  обосновались  все  местные  забулдыги.  В  дом  было  страшно  войти.   И  когда  он  сказал  мне,  что   решил  Шуру  забрать,  я  просто  в  ужас  пришла  и  написала  ей  письмо,  чтобы  она  этого  не  делала.

Но  я  оказалась  неправа.    Шура,  передвигавшаяся  на  костылях,  живо  разогнала  всю  эту  шушеру,  и  в  доме  установился  относительный  порядок.   Перелом  шейки  бедра  оказался,  как  она  сказала,  "вколоченным",  и  она  худо-бедно  могла  опираться  и  на  эту  ногу  тоже.   И  вообще,  Шура  оказалась  совершенно  железной,  героической  женщиной. Каждый  божий  день  она  на  костылях   ковыляла  для  моциона  по  деревне  и  держалась  в  относительной  форме.   Никогда  я  не  слышала  от  нее  нытья  и  жалоб  на  жизнь.  Но  вот  поговорить  о  том,  как  они  жили  в  колхозе  при  советской  власти,  она  очень  любила.  И  я  теперь  локти  кусаю,  что  считала  эти  ее  разговоры  утомительными  и  ненужными.  А  их  надо  было  записывать  в  назидание  потомству.    Она  работала  в  коровнике  и  застудила  ноги,  так  как  приходилось  по  щиколотку  в  навозе  работать  чуть  ли  не  босиком.   Именно  на  таких,  как  Шура,  и  держалась  советская  деревня.

Если  честно,  я  думала,  что  ей  сносу  не  будет,  что  она  вечная.   Но  в  этот  свой  приезд,  зайдя  к  Мигачу  в  его  сарай,  я  услышала  от  него,  что  Шура  совсем  плохая,  хочет  помереть  и  грозится  удавиться.   Что  она  измучила  его  своими  капризами  -  то  ей  хочется  каши,  а  когда  он  сварит  кашу,  она  ее  не  ест,  а  требует  киселя.   Что  у  нее  бывают  какие-то  завихрения  в  мозгах  и  он  не  знает,  что  с  ней  делать.  А  вот  вчера  у  нее  распухла  нога,  так  как  она  заразилась  от  бесхозной  больной  собаки,  ее  надо  срочно  везти  в  Кашин,  а  не  на  чем,  так  как  его  техника  не  имеет  права  ездить  по  дорогам  - не  аттестована.   Я  говорю  -  так  кругом  же  полно  дачников  с  машинами  -  попроси.    Крутит,  видно,  что  почему-то  не  хочет.  Так  я  и  не  поняла,  где  зарыта  собака.   Когда  я  сказала,  что  хочу  поговорить  с  ней,  он  сказал,  что  этого  не  надо  делать,  т.к.  она  все  равно  ничего  не  понимает.

Но  на   следующий  день,  я  решила  зайти,  ни  у  кого  разрешения  не  спрашивая.   Дом  не  был  заперт,  и  я  просто  постучала   для  очистки  совести  и  явочным  порядком  ввалилась  в  комнату.   Шура  спала,  откинувшись  на  постели  и  свесив  ноги  в  валенках.   Мигач  оторопел  от  моей  наглости,  потом  махнул  рукой  и  ушел.   Я  Шуру  разбудила,  она  меня  узнала,  и  мы  час  с  ней  проговорили.   Основное,  что  ее  волновало,  как  бы  умереть  именно  сейчас,  летом,  когда  ее  смогут  похоронить  по-человечески  -  и  могилку  выкопают,  и  народ  на  поминки  приехать  сможет.   А  что  будет,  если  она  умрет  зимой,  когда  и  снегом  все  занесено,  и  земля  проморожена,  лопата  ее  не  возьмет?  Она  что,  будет  лежать  во  дворе  под  снегом  до  весны?

Вот  такой  у  нас  был  разговор.  Я  стала  говорить,  что  надо  что-то  делать,  хлопотать,  чтобы  им  дали  комнату  в   Пустыньке  (центральной  усадьбе),  где  и  медицина  какая-никакая  есть,  и  люди  кругом.   Но  не  ей  об  этом  хлопотать  надо,  а  Мигачу.   А  Мигач  дал  понять,  что  ему  в  Пустыньке  в  убогой  комнатенке  делать  нечего.  Никуда  он  из  своей  хаты,  где  рядом  его  сарай-мастерская,  не  поедет.  У  него  свой  интерес.  И  как  совместить  оба  интереса  я  не  знаю.

Тогда  я  стала  уговаривать  ее  "сдаться"  в  дом  престарелых,  а  он  пусть  живет  здесь.  Но  мне  сказали,  что  в  дом  престарелых  теперь  не  попасть,  так  как  их  почти  все  расформировали,  так  как  идти  работать  туда  никто  не  хочет.  Старый  персонал  повымер,  а  молодежь  не  идет.

В  общем,  я  ушла  от  них  с  тяжелейшим  грузом  на  душе.  Делать  что-то  надо!    Оставить  их  подыхать  зимой  в  этой  тьмутаракани  без  медицины  просто  преступление.

Господа  хорошие,  что  делать-то?

ЧТО   ДЕЛАТЬ  ???????    ДАЙТЕ  СОВЕТ....  

  

Вопрос  не  риторический.   Мне  на  самом  деле  нужен  совет  -  как  спасти  стариков.

И  вот  вам  Шура.  Посмотрите  на  нее,  пока  живая.

Этот  сундучок  на  коленях  -  ее  аптечка.   А  палку  над  головой  Мигач  приладил,  чтобы  она  могла  поднимать  себя.