Достала...

Вот  уже  два  дня  стоит  настоящая  летняя  (по  московским  меркам)  жара  -  в  тени  24,  а  на  солнце  и  вообще  противно.  Особенно,  если  идти  в  гору.  Да  еще  с  рюкзаком  фруктов - овощей  за  плечами.

Дело  в  том,  что  вода  здесь  плохая,  очень жесткая.  И  я  стараюсь  ее  не  пить.  А  если  есть  много  сочного,  то  пить  и  не  хочется.  И  я  ем  без  всякой  системы  и  все  подряд  -  помидоры  вперемежку  с  мандаринами,  апельсинами  и  грейпфрутами.  В  общем,  ем  все  то,  для  чего  не  нужны  зубы.  Поэтому  яблоки  и  груши  выпадают  из  рациона.

И  вот  сегодня,  только  я  всползла  на  100  (если  не  больше)  метров  в  гору  от  магазина  до  дома,  да  еще  и  на  4-й  этаж  дотащилась  без  лифта,  сил  у  меня  не  осталось  вовсе.     И  так  как  вестибулярный  тоже  пошаливает,    то  снимая ботинки,  я  оперлась рукой  о  стену.

-  Мария,  я  тут  пригляделась,  на  тех  местах,  за  которые  вы  хватаетесь,  пошли  пятна.  Мне  ремонт  дорого  обошелся,  и   не  хотелось  бы  снова  приглашать  мастеров.

(Мать  твою,  слепая  курица,  ничего,  кроме  телевизора,  толком  не  видит,  читает  через  лупу  -  и  она  что-то  там  углядела.  То,  чего  даже    я   со  своей  близорукостью    не  вижу.  Ну,  абсолютно  чеканутая  на  своей  гребаной  квартире  баба.)   Не  передать,  чего  стоило  мне  промолчать.  Все  так  же,  опираясь  о  стену,  досняла  ботинки  и  ушла  в  свою  комнату.   Дверь  приоткрывается:

-  Мария,  я  понимаю,  что  вы  старая  и  вам  тяжело  нагибаться.  Я  вам  тут  табуретку  поставила.  Опирайтесь  на  нее.

 И   еще  через  какое-то  время:

-  Мария,  я   вам  в  кухне  на  табуретке  поставила  коробку  и  сложила  ваши  вещи  туда,  чтобы  они  никому  не  мешали.

(Мои  вещи  -  это  кастрюлька,  блендер,  бутылка  подсолнечного  масла  и  кухонные  причиндалы  -  тоненькая  и  маленькая  разделочная  дощечка,  ситечко,  нож,  вилка,  ложка).

 Шкафов,  отсеков  и  шкафчиков  на  этой  современно  оснащенной  кухне  -  море.  И  я  с  самого  начала  сказала  ей,  что  не  худо  бы  мне  выделить  место  в  одном  из  шкафов.  Не  выделила,  просто  замяла  разговор.  И  я  стала  ставить  свои  вещи  на  кухонном  столе  слева  от  того  места,  на  котором  что-то  резала,  а  потом  на  нем  же  и  ела.  Так  все  простояло  недели  три.  Потом  она  сказала,  что  моим  вещам  здесь  не  место  и  поставила  их  рядом  с  мойкой,  убрав  оттуда  бутыль  с  моющим  средством.  Прошло  еще  две  недели,  они  и  там  стали  ей  мешать.  И  вот  теперь  она  сложила  их  в  картонную  коробку  и  поставила  на  табуретку  у  входной  двери.  Как  будто  я  не  плачу  ей  за  постой  несусветную  цену  и  вообще  живу  тут  из  милости  и  на  птичьих  правах.

Я  не  стала  обсуждать  эту  тему  вовсе  и  просто  закрыла  свою  дверь.  Потому  что,  если  бы  я  хоть  что-то  ей  сказала,  меня  бы  неудержимо  прорвало,    и  я  сказала  бы  ей  ВСЕ,   что  я  о  ней  думаю,  и   дальнейшая  совместная  жизнь  стала  бы  невозможной.   А я  хочу,  чтобы  она  узнала,  что  я  от  нее  съезжаю,  в  самый  последний  момент,  когда  она   уже  раскатает  губы  на  мой  вклад  в  ее  благополучие  и  на  следующий  месяц  тоже  и  придет  за  деньгами.

Как  папский  мул  у  Бальзака,  я  могу  ждать  долго.