"ЦВЕТУЩИЙ НЕГЕВ"

На афишном столбе центральной площади я увидела приглашение в турпоездку по Негеву (это  такая  пустынная местность на юге Израиля). Там предлагалось осмотреть развалины древнего города наббатеев  Шивты  и  кратер   Мехтеш-Рамон.  представляющий  из  себя  гигантский  разлом  глубиной  300 м,  шириной  6  км и длиной 37 км. 

Экскурсия  называлась  "Цветущий  Негев",  и  можно  было    подумать,  что  там  будет  полно  весенних  луковичных   цветов,  хотя  бы  тюльпанов,  как  в  нашей  Средней  Азии.  Я,  во  всяком  случае,  именно  на  это  и  рассчитывала.  Оказалось,  что  ничего  подобного.   Цветочки  там были  маленькие  и  довольно  невзрачные.  Но  и  они  умиляли  душу  в  этой  бесплодной  каменисто-глинистой  пустыне. 

Но  обо  всем  по порядку.   Экскурсия начиналась в Нагарии в 6 утра. Автобусом  из  Маалота не добраться.   Наберись  в  Маалоте  много  желающего  народа,  они бы за нами заехали  по пути.  Но нас  оказалось  всего двое, и ехать  ради нас  турфирме  было  не  резон.  Нам было предложено добираться  своими силами  на такси,  но мою напарницу сын  вызвался довезти  на машине.  А  она  пригласила   присоединиться  и  меня.

Из  Нагарии  экскурсионный  автобус  двинулся  полупустым,  но  по  дороге,  до  самой  Хайфы,  к  нам  то  и  дело  подсаживались  люди  из  попутных  населенных пунктов.  В  очередной  раз  отметила  для  себя  непривлекательность  израильских  городов  (причем  -  приморских!)  Ни  в  одном  из  них  лично  мне  не  хотелось бы жить.  А  Хайфа  -  так  она  вообще  меня  убила.  На  довольно  высокую  гору  лезут  и  как бы  громоздятся  друг на друга  безликие  кубы  бетонных  многоэтажек.  Бетонный  лес на горе,  иначе  не  скажешь.

В  Хайфе  же  впервые  я  увидела  море  -  идущие  на  берег  накатом  белопенные  валы.  Желания  искупаться  они  не  вызывали.   Была  суббота,  пробок  не  было,  и мы  продвигались  вперед  довольно  шустро.

Вокруг  зеленели  поля.  Это  была  пшеница,  основная  зерновая  культура  Израиля.  Как  сказал  экскурсовод,  своего  продовольствия,  собираемого  на  всех  пригодных  для  земледелия  площадях,  Израилю  хватило  бы  для  прокорма  только  6-ти  миллионов  человек.  А  поскольку  населения  много  больше,  без  импорта  продовольствия  не  обойтись.  Поэтому  Израиль  производит,  в  основном,  дорогую  экзотику  (цитрусы,  бананы),  экспортирует их,  и  ввозит  по  импорту  все,  что  ему  нужно.  В  так  называемых  «русских  магазинах»,  полно  знакомых  продуктов,  будто никуда и не уезжал.  Но  цены!

Вдоль  дороги  много  плантаций,  посадки  на  которых  прикрыты  где  пленкой,  где  сеткой.  Причем,  сетка  не  от  птиц,  она  притеняет  растения,  защищает   их  от  излишнего  солнца,  и  тем  сберегает  воду  для  полива.  Банановые  грозди  упрятаны  в  синие  защитные  полиэтиленовые  рукава.   Полив,  если  требуется,  капельный.  По  всей  земле  проложены  трубки  и  трубочки,  как  в  городах,  так  и  на  плантациях. Для  освоения  новых  площадей  используют  оливы.  Это  единственное  растение,  которое  не  требует  орошения  и  может  расти  независимо  от  людского  участия,  само  по  себе.   Леса  здесь,  в  основном,  состоят  из  хвойных  пород  -  сосна,  ливанский  кедр  и  туи – кипарисы.  Из   лиственных  -  маслины  и  эвкалипты.  Чем  дальше  к  югу,  тем  более  чахлыми  выглядят  деревья.  Хвоя  на  соснах  редеет,  они  становятся  как  бы  прозрачными.  Эвкалипты,  как  пьяные,  клонятся   в  разные  стороны.

Часов  в  10  остановились  на  завтрак.  Ели  в  основном  то,  что  каждый сам  захватил  из  дома.  Для  еды  было  предусмотрено  множество  столиков  со  скамейками,  как в помещении,  так  и  на  свежем  воздухе.  Поразил  туалет  (по  московским  меркам  вполне  шикарный  -  с  жидким  мылом,  сушилкой  для  рук,  белейшей  и  нежнейшей  туалетной  бумагой).   И  все  это,  как  и  повсеместно  в  Израиле,  бесплатно.   Пункт находился  на  палестинской  территории,  и  население  вокруг  было  одето  соответственным  образом.  Женщины в платках  и  бесформенных одеяниях  до  полу.  Да  и  на  многих  мужчинах  тоже  были  балахоны  до  земли.

По  мере  продвижения на юг  уменьшается  количество  выпадающих  осадков.   Леса  становятся  ниже  ростом,  да  и  сами  деревья  встречаются  реже.  Там,  где  осадков выпадает  менее  200 мм в год,  начинается  пустыня.  Это  области  южнее  Беер Шевы.  Редкие  и  чахлые  кустики,  такая  же  трава.  В  поселках вместо  нормальных  каменных  домов  -  палатки,  балаганы  и  какие-то  времянки,  сооруженные  как  бы   из  подручных  материалов.  Здесь  живут  бедуины-кочевники.  Они  разводят  коз  и  овец  и  кочуют  со  своими  стадами  по  мере  выедания  скотом  травы.  Им  постоянные  дома  ни  к  чему. 

Бедуины  -  такие  же  полноправные  израильтяне  и  пользуются  всеми  льготами,  положенными  населению  Израиля.  Пользуются  своеобразно.  До  этого  надо  было  додуматься.

Они,  по  идее,  многоженцы.  Но  закон  позволяет  иметь  только  одну  жену.  И  настрогав  детей  с  одной  женой  (а   женщины  у  них  рожают,  как  и  овцы,  ежегодно),  бедуин  с  ней  разводится  и  женится  на  другой.  Но  и  старую  не  выгоняет  обратно  к  маме.  Старая  жена  становится  многодетной   матерью – одиночкой,  имеющей  право  на  государственное  пособие.  Не  на  алименты  от  бывшего  мужа,  как  это  делается  у  нас,  а  на  помощь  доброго  и  гуманного  государства.  И  это,  как  говорят,  немалые  деньги.

Вообще-то,    суммы  эти  платятся  на  содержание  и  образование  детей.  Но  бедуинские  дети  их  не  видят,  так  как  бывший  папочка  эти  деньги  попросту  отбирает  у  матери  и  обращает  в  свой  доход.  Бывшая  жена  и  ее  детишки  кое-как  перебиваются  своими  силами,  а  фактический многоженец  (жен,  бывших  и  настоящих,  может  быть,  согласно  корану,  4)  на  все  их  детские  пособия  покупает  себе  навороченную  иномарку  последней  модели,  на  которой  и  «рассекает»  по  своей  пустыне  не  хуже  других.  И  еврейское  государство  ничего  не  может  с  этим,  якобы,  сделать.  (Нет  на  них  нашего  государства!)

Разрушенный  город  наббатеев,  Шивта,  осматривать  который  мы  приехали,  вырос  в  начала  нашей  эры  из  постоялого  двора   на  караванном  пути  из  современного  Йемена  в  страны  средиземноморья.  Купцы  везли  благовония,  которые  были  нужны  римлянам  для  перебивки  запаха  горелого  мяса  при  кремации.  Так  объяснил  нам  наш  экскурсовод.  И  была  заброшена  между  8 и 9 веками н.э.

  Вынула  я  свой  фотоаппарат  и обнаружила  свой  страшнейший  прокол  -  фотоаппарат  не  работал.  Заряд  в  аккумуляторе  был  на  нуле.  И  как  это  я,  старая  перечница,  не  проверила  его  перед  поездкой!  Привыкла  работать  с  пленочным,  нет  у  меня  этой  новомодной  цифровой  культуры.  Так  что,  иллюстрации  буду   искать  в  интернете.  Но,  с  другой  стороны,  мне  было  не  так  суетно.  Я  спокойно  слушала  экскурсовода,  не  озабочиваясь  поиском  объектов  для фотографирования.  Смотрела  на  все  в  натуре,  а  не  на  дисплее  фотоаппарата.  В  общем,  нет  худа  без  добра.

Шивта  не  была  разрушена  завоевателями.  Она  была  попросту  оставлена  жителями  за  ненадобностью.  А  то,  что  она  теперь  лежит  в  руинах,  это  дело  времени  вкупе  с  землетрясениями.  Поскольку  нападать  на  местное  население  было  некому,  крепостных  стен  вокруг  города  нет.  Зато  у  каждого  дома  крепкие  белокаменные  стены.  Тротуары  также  вымощены  камнем.  И  поскольку  самое  ценное  тут  вода,  жители  запасали  дождевую  зимнюю  воду  в  подземных  хранилищах  с  обмазанными  глиной  водонепроницаемыми  стенками. 

Город  был  населенным  и  многоконфессиональным.  Два  разрушенных  христианских  храма,  одна  мечеть  говорят  сами  за  себя.

Осмотрев  развалины  Шивты,  мы  вернулись  на  роскошное  шоссе  (№40),  ведущее  в 

роскошнейшее  шоссе  (каких  в  России  нет  и  между  крупными  городами)   идет  практически  по  ненаселенке.  Бедуинские  таборы  не  в счет.  Светложелтая,  почти  белая  глинистая  пустыня,  усыпанная  такого  же  цвета  камнями  всех  калибров,  простирается  от  горизонта  до  горизонта.  Растительность  скудная  -  травяные  подушки  и  редкие,  ниже  колена  кустики.  Этим  карликам  по  многу  десятков  лет,  и  их  корни в  поисках  влаги  идут  на  десятки  метров  под  землю.  Масса  корней  несравнима  с  массой  жалких  веточек,  торчащих  над  поверхностью  земли.  Экскурсовод  сравнил  эти  кустики  с  вершиной  айсберга.  (Нам  вообще  попался  классный  мужик.  Речь  правильная,  образная.  Память и эрудиция -  потрясающие.  Мастер  своего  дела.  Народ  на  прощание  устроил  ему  овацию,  как  пилоту,  удачно  посадившему  лайнер.)

  «Цветущий  Негев»  дарил  нам  свое  цветение.  Вдоль  дороги  мелькали  куртинки  мелких  желтеньких  цветочков  и  что-то  красное  (на  ходу  не  удавалось  рассмотреть,  что  это  -  цветы  или  побагровевшие  на  солнце  молодые  листочки).  Конечно,  дорога  эта,  прежде  всего,  стратегического  назначения.  По  обе  стороны  тут  и  там  иногда  возникает  что-то  военное  -  школы,  тренировочные  лагеря,  полигоны.  Но  общее  впечатление,  что  дорога  эта  не  на  Земле,  а  на  Луне.

Из  Вики:  Кратер Рамон  -  эрозийный кратер в пустыне Негев.

Кратер имеет специфическое происхождение. Вследствие поднятия почвы образовались трещины в твердом поверхностном слое горной породы, в которые проникла вода. Начался процесс эрозии внутренних более мягких пород, которые постепенно вымывались. Края полости разрушились, вскрыв пустую полость. На протяжении миллионов лет кратер размывался сезонными дождями, увеличиваясь в размерах.

Приехав  на  место,  мы  пошли  на  обзорную  площадку.  Зрелище,  конечно,  впечатляющее.  Причем,  общая  панорама  -  так  себе,  довольно  скучная.   Меня  куда  больше  впечатлили  пейзажи,  что  открывались  с  левой  стороны  дороги,  когда  мы  ехали  туда.  Высохшие  русла  бывших  рек  и  впадавших  в  них  ручьев,  проточившие  в  земле  глубокие  и  широкие  долины,  лежащие  метров  на  200  ниже  уровня  нашей  дороги.  Этот  пейзаж  чем-то  (наверно,  рельефом)  напомнил  мне  Камчатку.  Но  если  там  размытые  вулканические  пески  были  черны,  как  в  преисподней  и вызывали  мрачный  ужас,  то  тут  все  было  светлым  и  благостным.

Что  меня  впечатлило,  так  это  глубина,  на  которую  можно  было  глянуть  в  отверстия  пола.  Кинь  камешек  -  и  не  услышишь  отзвука.  Бездна.   Внизу  в  долине  -  холмы  и  холмики  разноцветных  песков  -  черных,  красноватых.  И  -  вечная  израильская  беда  -  кучи  мусора.  Как  пощечина!   Нет,  никогда  не  понять  мне  здешнего  менталитета.  Да,  ты  темный  и  равнодушный   человек,  живущий  в  поселке  рядом.  Ты  сбросил  с  обрыва  то,  что тебе  уже  в  хозяйстве  не  нужно.  Казалось  бы  -  с  глаз  долой.  Но  это  только  с  твоих  глаз  исчезло,  с  глаз  человека,  живущего  тут,  а  не  приезжающего  специально  черт  знает  откуда  на  все  это  посмотреть.  Совершенно  непонятна  позиция  администрации  заповедника.  Или  она  тоже  100  лет  не  подходила  к  обрыву?  Как  можно  так  позориться?  Что  стоит  собрать  эти  бытовые  отходы  и  отвезти  подальше  с  глаз  долой?  Не  делают.

А  самое  сильное  впечатление  от  кратера  у  меня  осталось  от  стены  этого  обрыва.  Я  уж  не  говорю,  что  спускаясь  по  дороге  до  самого  дна,  видишь  эти  многомиллионнолетние  слои  известняков,  глин,  мергелей,  то есть  тех  окаменелых  осадочных  пород,  что  образовались  из  скелетов  трилобитов  и  прочей  микроскопической  и  не  очень  живности,  плававшей  в  здешних  теплых  доисторических  морях  и  озерах  в  незапамятные  времена.  Миллионы  лет, как  бы   спрессованные  в  камне,  вызывают  в  душе  некий  трепет  от  осознания  величия    зрелища.

Но  не  только  эти  чувства  рождает  грандиозная  стена.  Она  фантастически  красива,  особенно  в  своей  верхней  части.  Эти  фигуры  размыва  известняков  весенней  водой,  эти  бесконечно  разнообразные  по  форме  пещеры  и  пещерки,  гроты  и  гротики,  перемежающиеся  каменистыми  и  песчаными  осыпями,  все  бесконечное  разнообразие  природного  формотворчества!  Это  завораживает.  Ах  как  жалко  просто  проехать  мимо  всей  этой  красоты  на  автобусе!  Как  хочется  просто  постоять  на  дороге,  впитывая  эту  красоту  глазами.  И  фотографировать,  фотографировать!  А  что  можно  снять  из  окна  автобуса?  Тут,  если  и  успеешь  щелкнуть  пару  раз,  то  не  увидишь,  хотя  бы  мельком,  всего  остального.  Так  что,  хорошо,  что  мой  фотоаппарат  не  работал.  Я  хотя  бы  нагляделась  глазами.  А  больше  всего  мне  хотелось   зависнуть  на  каком-то  фантастическом  бесшумном  летательном  аппарате  в  непосредственной  близости  от  стены   и  тихо  перемещаться  вдоль  нее,  удаляясь  и  приближаясь,  чтобы  всю  ее  рассмотреть  (и  даже  -  пощупать,  погладить).  Залезть  в  какую-нибудь  пещерку  побольше  и  походить  по  ней.  Эх-х-х…..

Автобус   спустил  нас  до  самого  дна  каньона,  и  мы  смогли  посмотреть  растительность  «цветущего  Негева».  Из  того,  что  было  только  здесь,  умилили  какие-то  беленькие  цветочки  явно  луковичного,  судя  по  тоненьким  мясистым  листикам,  происхождения.  Собранные  в  грозди,  они  буквально  приковывали  взгляд  своим  отличием  от  прочей  цветущей  подушкообразной  травы.  Подушки  останутся  на  лето,  а  эти  эфемеры  дадут  семена  и  исчезнут  с  глаз  до  следующей  весны.  Они  -  гости  на  этой  земле.

После  каньона  нас  повезли  в  некую  лавочку,  торгующую  местными  винами  и  медом.  Ну  ладно,  с  вином  все  понятно,  оно  из  местного  винограда,  который  ухитряется   расти  даже  тут.  Но  мед-то  в  Негеве  откуда,  если  цветочки  здесь  бывают  по  месяцу  раз  в  году?  Оказалось,  что  местными  являются  только  пчеловоды.  Они  кочуют  со  своими  моторизованными  пасеками  по  всему  Израилю,  и  мед  можно  назвать  «местным»  только  в  широком  смысле  этого  слова.

Вся  эта  продукция  меня  не  заинтересовала  абсолютно.  Я  словила  свой  кайф  от  другого  -  от  растений,  которые  обнаружила  в  мини-ботаническом садике,  что  окружал  это  торговое  заведение.  Суккулентное  цветущее  царство.   Аэониумы,  цветения  которых  мы  в  Москве  дожидались  годами  и  случись  такое,  тащили  драгоценный  горшочек  на  выставку,  тут  просто  росли  сплошным  цветущим  ковром.  Темно  и  светло-розовые  ромашишечки  с  удивительными  блестящими  лепестками   повергли  меня  в  тихое  умиление.  Грешна,  оторвала  3  побега,  вылезшие  на  асфальт,  с  прицелом  развести  их  в  придомовом  садике.

В  отдельном  вазоне  росло  что-то  несусветно  багровое  с  листьями  размером  с  литровую  пластиковую  бутылку.  Нормальные  суккулентные  мясистые  листья,  но  невероятного  размера  и  цвета.  А  на  макушках  побегов  -  готовые  к  цветению    корзинки  белых  бутонов.  Но  в  полном  расцвете  их  увидят  лишь  те,  кто  приедет  позже  нас.  Завидую.

Долго  ходила  я  вокруг  этого  вазона  -  ну  очень  хотелось  отщипнуть  росточек  на  развод.  И  углядела  уже  оторванный  кем-то  побег,  подвядший  и  не  такой  красный,  как  другие.  Видимо,  он  очень  давно  там  валялся  и  в  тени  потерял  окраску.  Вот   его-то  я  и  взяла  без  каких бы то ни было  угрызений  совести.  Теперь  буду  выхаживать.

Но  полный  отпад  начался  в  садике  за  домиком.  По  ярко-красным  цветочным  стрелам  заранее  можно  было  сказать,  что  там  цветут  алоэ.  НО  ЧТО  ЭТО  БЫЛИ  ЗА  АЛОЭ!!!

Такого  количества  сортов  я  еще  не  видела.  Даже  предположить  не  могла,  что  среди  них  могут  быть  ТАКИЕ  ГИГАНТЫ!  Цветочные  стрелки  и  сами  цветки  более-менее  однообразны.  Но  размеры  самих  растений,  размеры  листьев!  Длина  одного  листа  -  сантиметров  40,  если  не  полметра.  А  сама  розетка  -  с  хороший  бочонок.  Вот  когда  я  пожалела,  что  фотоаппарат  мой  мертв.

В  общем,  для  меня  это  был  праздник.  Тем  более  приятный,  что  совершенно  неожиданный.  «Именины  сердца»,  как  сказал  классик.

И в заключение  нас  отвезли  на  могилу  Бен  Гуриона.  Я  и  раньше  кое что  о  нем  читала,  но  наш  гид  выдал  нам  получасовую  лекцию  о  нем.  Он  вообще  -  ходячая  энциклопедия.

Бен  Гурион  был  патриотом  Негева.  Он  считал,  что  богатство  Израиля  должно  прирастать  именно  Негевом.  Тут  сосредоточено  огромное  количество  пустующей  земли,  под  землей  есть  запасы  пресной  воды,  достаточные  для  освоения  этого  края.  Но  вот  он  умер,  завещав  похоронить  себя  именно  в  Негеве,  а  воз  и  ныне  практически  там  же.  Более  того,  когда  мы  проезжали  некоторые,  так  сказать,  оазисы,  то  я  видела  в  них  засохшие  пальмы.  Вполне  взрослые  деревья,  метров  по  пять  высотой  с  мертвыми,  без  намека  на  листья, верхушками.   То есть,  раньше  им  было,  чем  расти  (в  смысле  влаги),  а   теперь  -  нет.

Мне  очень  понравилось  место,  где  он  завещал  себя  похоронить.  Вернее  -  вид,  открывающийся  с  этой  точки.  Под  обрывом  простирается  высохшая  речная  долина  типа  той,  о  которой  я  говорила  выше,  сравнивая  пейзаж  с  камчатским.

В  общем,  я  очень  довольна  поездкой.  И  немалую  лепту  в  положительный  итог    внесла  красота  стены  каньона,  красота   высохших  русел  рек  и  встреча  с  гигантами  суккулентного  мира.